Федеральная разведывательная служба ФРГ (БНД) в течение многих лет преступала закон. Она вела наблюдение за критически настроенными журналистами, а других внедряла в органы СМИ в качестве соглядатаев. Это афера БНД. Но в то же время это афера и журналистов. Год 1995-й. Уже три десятилетия Фолькер Ферч служит в БНД, штаб-квартира которой расположена в Пуллахе, и в последние годы возглавляет Пятый отдел («Контрразведка»). Он — живая легенда: в прессе его называют «самым осведомленным немецким агентом», «последним из могикан» эры основателя БНД Райнхарда Гелена. Сын высокопоставленного офицера вермахта, специалист по секретным службам восточноевропейских государств, Ферч давно стал в БНД фигурой большого масштаба. Такие, как он, лично встречаются с агентами только в тех случаях, когда речь идет о чем-то действительно важном. Весной 1995-го, вскоре после Пасхи, именно такой «действительно важный» случай заставляет его отправиться в мюнхенский аэропорт. Дело касается журнала «Шпигель». Человек, которого глава контрразведки ждет в аэропорту, в его записях о состоявшейся встрече значится под именем Бош. Это псевдоним Эрвина Деккера — свободного репортера, а заодно и осведомителя БНД. Бош, знакомый со многими коллегами, «сливает» разведслужбе якобы достоверную информацию из журналистского цеха, встречаясь с Ферчем, который очень хочет разоблачить информаторов «Шпигеля». Глава контрразведки надеется, что в этом деле произойдет прорыв. В своих записях о беседе с агентом он отмечает: «В связи с публикацией о контрабанде плутония «Шпигель» заплатил некоему Дитеру или Дитриху 60 тыс. марок». И далее: «Для подготовки материала по плутонию «Шпигель» задействовал 12 человек». Шесть недель спустя, 12 июня 1995 года, — очередная встреча. Ферч вновь письменно фиксирует мнимые внутренние секреты «Шпигеля» — например, информацию о том, что зарплата Ханса Лейендеккера, одного из авторов разоблачительной публикации о подстроенной БНД контрабанде плутония, будто бы выросла примерно до 300 тыс. марок в год. И о том, что главный редактор «Шпигеля» Штефан Ауст якобы приглашает Боша работать в журнале. Сведения о 60 тыс. марок, которые «Шпигель» будто бы заплатил «некоему Дитеру или Дитриху», — ложь, равно как и утверждение, что Деккеру предлагали работать в этом издании. А вот записи Ферча подлинные на сто процентов. Это документы зарвавшейся спецслужбы, которая под предлогом поиска предателей в собственных рядах более десяти лет подрывала свободу печати, нарушала редакционную тайну и даже приказывала шпионить за частной жизнью журналистов.
В 175-страничном секретном докладе, подготовленном бывшим федеральным судьей, Герхардом Шефером, для Парламентской контрольной комиссии бундестага (PKG), приведены ситуации, словно взятые из жизни полицейского государства: служба внешней разведки БНД шпионила за журналистами внутри страны, более того, некоторых она даже «покупала». Им платили деньгами и доступом к секретным документам. Их приставляли следить за коллегами лишь потому, что те осмеливались использовать свободу прессы, чтобы в критическом духе описывать деятельность БНД, располагая сведениями, полученными от инсайдеров. Выдоив своих услужливых доносчиков, сотрудники БНД составляли отчеты о беседах, в которых осведомителям давали кодовые имена — Бош, Молчун, Кемпински, — что напоминало о традициях ГДР, государства тотальной слежки. Не подлежит никакому сомнению, что многие из этих акций попирали закон и право. Но теперь к политической и юридической катастрофе добавляется еще и позор. Дело в том, что многие из доносов — просто ложь.В ведомстве канцлера все утверждают, что не имели ни малейшего понятия о незаконных акциях БНД. Однако там, через две двери от «канцлера-объединителя» Гельмута Коля, сидел координатор деятельности спецслужб Бернд Шмидбауэр, о котором Ферч, отвечая на вопросы Герхарда Шефера, говорил, что тот, конечно, был информирован почти обо всем. Если версия Ферча соответствует действительности, можно ли поверить, что ни о чем не знал, к примеру, Аугуст Ханнинг? Ведь в то время он был правой рукой Шмидбауэра в ведомстве канцлера, а впоследствии стал главой БНД.
К наиболее шокирующим выводам определенно относится тот факт, что Федеральная разведслужба, которой, возможно, обеспечивалось прикрытие на самом верху, в течение многих лет так нагло действовала против журналистов, словно ей абсолютно безразлично, при каком государственном строе она выполняет свою работу. Спецслужба есть спецслужба — теперь складывается впечатление, что в случае сомнений БНД предпочитала играть не по тем правилам, которые установлены Основным законом, а по тем, которыми руководствуются все секретные службы мира: бери, что можешь взять, не важно, каким способом. И держись, сколько удастся. БНД не останавливало то обстоятельство, что она сама под корень рубила основы свободного демократического строя Германии, которые призвана защищать. Поэтому и потребовалось настоящее политическое землетрясение, чтобы в Пуллахе поняли: так дальше продолжаться не может. «Грандиозным скандалом» назвал эту историю ответственный секретарь фракции «зеленых» в бундестаге Фолькер Бек. Лидер СвДП Гвидо Вестервелле вообще заявил, что обвинения в адрес БНД «по уровню сопоставимы с делом «Шпигеля» 1962 года», когда власти в течение 103 дней держали в заключении основателя журнала Рудольфа Аугштайна из-за публикации статьи, якобы ставящей под угрозу безопасность государства. Даже министр внутренних дел Вольфганг Шойбле из партии ХДС признает: «Нужно привести в порядок то, что должно быть в порядке». В конце концов, возмущение общественности достигло таких масштабов, что правительство Германии незамедлительно заявило о «позорной практике инфильтрации» и особым указом запретило органам безопасности использовать подобные методы. Однако для правительства эта история отнюдь не закончилась: до сих пор не ясно, сможет ли Ханнинг удержаться на своей нынешней должности заместителя министра внутренних дел. И нынешний президент БНД, Эрнст Урлау, который при правительстве «красно-зеленой» коалиции работал в ведомстве канцлера и координировал деятельность спецслужб, едва ли переживет этот скандал, если выяснится, что он был в курсе событий или отдавал соответствующие приказы. Оба категорически отрицают, что имели какие-либо сведения о незаконной работе БНД с прессой.
Что бы еще ни выявил этот скандал, уже сейчас нанесенный им урон огромен. Федеральная разведслужба в эпоху разгула терроризма больше занимается собственными проблемами, нежели настоящими угрозами современному миру. Свобода прессы выхолощена тайной слежкой, когда команды соглядатаев годами следовали по пятам за журналистами, занимавшимися расследованиями, и вынюхивали информацию о внутренних делах редакций. Да и сама профессия журналиста довольно серьезно скомпрометирована отщепенцами, которые с исключительным рвением шпионили за своими коллегами по поручению спецслужб. Через 16 лет после рассекречивания архивов «штази» предстоит дискуссия о предательстве и предателях в ФРГ, которые выступили в роли доносчиков не в тоталитарном государстве, а в свободной стране. Похоже, за жизнью людей на западе следили с использованием тех же методов, что и на востоке. «Германия — объединенная страна шпионов», — иронизировала газета BerlinerKurier, которую читают преимущественно в восточной части Берлина. Непредсказуемые последствия этот скандал будет иметь в первую очередь для БНД. Провалились попытки придать спецслужбе новый имидж, избавить ее от репутации «союза дилетантов» (определение Гельмута Шмидта), вывести из состояния незначительности времен Коля, который настолько не доверял БНД, что даже не читал ее отчеты. Начиная с 1998 года новый президент БНД, Ханнинг, а с 2005-го — его преемник Урлау вооружали разведслужбу техникой и кадрами для выполнения щекотливых миссий за рубежом. Они хотели превратить ее в точный инструмент федерального правительства, в скальпель для выполнения особо сложных операций, как, например, недавние переговоры по освобождению немецких заложников в Ираке. Однако помимо этого БНД должна была стать настолько прозрачной, насколько это возможно для спецслужбы, и действовать под всесторонним контролем парламента. Казалось, эта цель почти достигнута, и канцлер ФРГ Меркель совсем недавно так тепло отзывалась о расположенном в Пуллахе ведомстве в своей речи по случаю 50-летия БНД, назвав разведслужбу «компетентным и незаменимым помощником государства». Но теперь все это уже не считается.
Сначала БНД оказалась в центре внимания комиссии по расследованию ее действий в Ираке, отрицая, что она поставляла из Багдада информацию, необходимую для американского вторжения. Затем ей оставалось лишь признаться, что в рамках борьбы с международным терроризмом сотрудники службы участвовали в допросах людей в тюрьмах, где к заключенным применяются пытки. И вот БНД вновь показала свое прежнее, отвратительное лицо. Ведь корни современной слежки за журналистами уходят в прошлое, даже если оставить без внимания особенно грязные приемы разведслужбы времен создания ФРГ. В 1990 году БНД возглавил социал-демократ Конрад Порцнер. По его поводу шутили, что даже сам с собой он разговаривает только в защищенных от прослушивания помещениях. Такой уж он скрытный. На самом деле его скрытность объяснялась просто: он мало что знал. Руководители отделов — реальная власть — скрывали от него важную информацию. А кроме того, на живописном берегу Рейна, в Бонне, сидел в своем кресле бойкий старший надзиратель Шмидбауэр. Бывший учитель гимназии из Пфорцхайма считал себя не только главным координатором деятельности немецких спецслужб, но и их главной фигурой, вдохновителем превентивных акций и основным агентом. «Наш агент 008», — иронизировали сотрудники разведки по поводу позерства уроженца земли Баден-Вюртемберг. Попытки Порцнера выкинуть из БНД старого служаку Ферча из-за того, что он якобы сливал информацию Шмидбауэру, в 1994 году бесславно провалились. Порцнеру удалось добиться только понижения Ферча по службе с поста руководителя отдела разведки до шефа отдела собственной безопасности, тем более что на фоне типичного для этой среды хитросплетения смутных намеков и неопределенных обвинений все чаще возникало подозрение, что Ферч в действительности является «кротом» КГБ. Ферч посчитал перевод на новую должность унизительным, однако начал искать на новом посту возможности для оперативной работы и был готов пойти очень далеко. И когда в середине 90-х годов стало ясно, что в самой разведслужбе БНД есть по меньшей мере один, а возможно, и несколько источников утечки информации, его аппарат решил выявить осведомителей в собственных рядах, взявшись за потребителей информации — журналистов. Собственно говоря, они и раньше не считались в БНД неприкосновенными, совсем наоборот: разведка в течение десятилетий видела в некоторых из них коллег по цеху, которые знали толк в получении информации. Разве добыча информации не была и для них основой профессионального успеха? Разве журналистам тоже не приходилось выискивать, закреплять за собой и маскировать свои источники?
Правда заключается в следующем: на сотрудничество с готовностью шли многие журналисты, причем не только типы, считающие профессиональную этику помехой, а то и излишеством, но и солидные авторы в уважаемых изданиях, взывавшие в своих статьях к чести и совести. Некоторые журналисты ограничивались доверительными беседами, другие — активно представляли отчеты. Поэтому настоящая паника разразилась в БНД, когда в 70-е годы тогдашний глава ведомства канцлера, Хорст Эмке, затребовал список журналистов, с которыми Федеральная разведывательная служба поддерживала контакты. Этот перечень имен напоминал, скорее, список приглашенных на Федеральный бал прессы. Некоторые имели лишь косвенное отношение к БНД, контактируя с ней только в ходе журналистских расследований или перед заграничными командировками. Но помимо них, по сведениям посвященных, в списке значилось около ста немецких журналистов, которые с готовностью подписались на это сотрудничество. Главным образом, они представляли отчеты о том, что видели во время заграничных поездок. Среди них были главные и выпускающие редакторы, «золотые перья» и ведущие обозреватели разных изданий. Одни довольствовались наградой в виде приглашения отужинать у президента БНД, другие «обменивали» свои письменные отчеты о странах на полезные для работы документы спецслужбы. А некоторые просто брали деньги, как один корреспондент, который очень жаловался, что у его жены «такой вкус — ну любит она все самое дорогое, особенно одежду». Так не могла ли бы БНД немного помочь в этой ситуации? Один эксперт по Ближнему Востоку в ответ на предложение о сотрудничестве извинился: «Вам бы чуть пораньше прийти. А теперь я уже работаю на французов». Ферч подтвердил Шеферу, что вплоть до последнего времени с Федеральной разведслужбой сотрудничали примерно 20 немецких журналистов. Отношения по принципу «ты мне — я тебе» — обычное дело на сером рынке информации, где секреты — товар, у которого есть своя стоимость и своя цена. Но в 90-е годы там появилось нечто новое: журналистов стали посылать следить за журналистами. И это было равнозначно прорыву плотины.
В том, что БНД не гарантирована от утечки информации, нет сомнений с тех пор, как публицист Эрих Шмидт-Ээнбом опубликовал в 1993 году книгу об этом ведомстве. Название: «Ищейки без чутья». Содержание: взгляд на разведслужбу изнутри, анализ ее ошибок и замятых скандалов, подкрепленный ссылками на служебные документы. В конце Шмидт-Ээнбом с гордостью заявляет, что информацию ему поставляли до десяти сотрудников из Пуллаха. Этот человек с седой бородкой становится для разведслужбы «врагом государства». Контратака: круглосуточная слежка. Для обнаружения врагов в собственных рядах у БНД есть отряд наблюдения «QB 30», расположенный в мюнхенском особняке на улице Шубертштрассе под вывеской «Отдел технического контроля Федерального транспортного управления». Эксперты по подслушиванию и видеонаблюдению подчиняются непосредственно президенту БНД. И вот группа «QB 30» прибывает в Вайльхайм, городок к юго-западу от Мюнхена с населением 21 тыс. человек. Напротив дома, где живет Шмидт-Ээнбом, под крышей магазина уцененных товаров техники устанавливают беспроводную радиостанцию. Хозяину лавки рассказывают о секретной операции против банды наркоторговцев. Кроме того, отныне на пленку снимают всех входящих и выходящих из Института исследования вопросов мира, которым руководит неугодный публицист. Каждый четверг двое сотрудников БНД забирают мусор из-под его двери, надеясь найти обличающие записи. Благодаря копанию в макулатуре разведка обнаруживает 98 «контактов» Шмидт-Ээнбома, среди них несколько журналистов. Но осведомителей из БНД выявить не удается. Вплоть до этого момента, констатирует Шефер в своем отчете, действия БНД были законными; в конце концов, в Пуллахе испытывали оправданное желание найти людей, выдавших Шмидт-Ээнбому служебные секреты. Но дело зашло значительно дальше. В следующие месяцы Шмидт-Ээнбом становится опасным, словно вирус, для журналистов по всей Германии.
Тот, кто вступает с ним в контакт или просто приходит в его институт, рискует сам оказаться жертвой слежки — иногда на многие годы. Сильнее всего эта «инфекция» поражает Йозефа Хуфельшульте, сотрудника журнала «Фокус». В течение трех лет, с осени 1993 до начала 1996 года, он находится под прицелом «QB 30». За Йозефом следят, как за опасным преступником, только потому, что он живет по соседству с бывшим резидентом БНД, которого считают возможным информатором. Рядом с квартирой Хуфельшульте агенты, замаскированные под влюбленную парочку, бормочут номера автомобилей в замаскированный микрофон. Лишь десять лет спустя президент БНД Ханнинг в личном разговоре попросит у журналиста прощения за «противоправную акцию». Но достаточно ли всего лишь извиниться за действия, которые вызывают такие настойчивые ассоциации с образом «Большого Брата»? При этом особенно возмущает даже не вторжение в самые интимные сферы жизни людей, а та беспечность, с которой нарушался закон, словно это разумелось само собой. Ферч утверждает, что не отдавал приказ о ведении слежки. Но совершенно не важно, действительно ли это так.
Главное, что разведслужба давно перешла границу между хорошим и плохим, между тем, на что имеешь право, и тем, что делаешь вопреки закону. Она уже так глубоко зашла в запретную зону, что еще один шаг уже ничего не изменит. В апреле 1995 года «Шпигель» выходит с заголовком на обложке: «БНД: махинация с бомбой». Прочитав статью, Ферч понимает, что своими поисками «крота» они пока ничего не добились, и решает пойти еще дальше, используя в своих целях журналистов. Разоблачительная статья в «Шпигеле» доказывает: контрабанду плутония подстроили именно агенты БНД. Парочка из разведслужбы предлагала разным людям, незаконно торгующим оружием, сотни миллионов марок за оружейный расщепляющийся материал, до тех пор пока не нашлась группа мошенников, привезших из России 363,4 грамма плутония. 10 августа 1994 года самолет «Люфтганзы» доставил ядерный материал из Москвы в Мюнхен. Эта новость облетела весь мир. Однако «Шпигель» при помощи строго засекреченных документов раскрыл подлинную историю этой акции, имевшей кодовое название «Операция Аид». Вопреки всем уверениям БНД выступала в ней в качестве провокатора. Любой ценой разведслужба хотела доказать, что ядерным арсеналом развалившегося Советского Союза могли воспользоваться террористы и диктаторы. За этим последовала катастрофа: расследованием занялись два комитета — в Бонне и в Мюнхене, а вскоре двоих агентов БНД обвинили в даче ложных показаний. Но спецслужба и не помышляет о самокритике, ее в этот момент больше интересует вопрос, как в руки журналистов «Шпигеля» попали эти сенсационные документы. Несколько дней напролет аналитики разбирают каждую строчку статьи, вынесенной на обложку журнала, педантично снабжая все факты номерами и оценками (от 1 — «было известно только руководителю группы» до 96 — «верно, соответствует действительности»).
Результат исследования: «Публикация свидетельствует о наличии «крота» в БНД». Отдел собственной безопасности под руководством Ферча начинает крупномасштабную операцию «След зайца», но при проверке примерно 200 подозреваемых теряются всякие следы. Тогда ведомство канцлера и БНД распространяют версию о том, что секретную информацию «Шпигелю» подсунули российские спецслужбы, Москва якобы «просто устроила всю эту историю». Но, похоже, даже ведомство Ферча не верит в теорию заговора. Иначе зачем бы БНД стала с таким рвением выяснять, какими источниками пользовался журнал? Ферч представляет отчет ведомству канцлера и сообщает доверенным лицам, что получил разрешение от Шмидбауэра привлекать к сотрудничеству журналистов. Шмидбауэр это отрицает. Однако старый разведчик считает, что вооружен «лицензией на выбивание сведений»: представители прессы должны назвать ему имя информатора, которого его служба не смогла обнаружить. Ферч прощупывает журналистов на предмет того, насколько они падки на лесть и деньги, что им известно, кто из них может проболтаться, кто несет обычную чепуху. «Тупых и тщеславных было легко расколоть», — говорит он. В качестве источников, которые упоминаются в архивах БНД в связи со «Шпигелем», фигурируют свободный репортер Деккер, он же Бош; сотрудник «Фокуса» Томас Т., он же Кемпински; тогдашний сотрудник «Фокуса» Вильгельм Дитль, он же Дали, он же Молчун. Ферч часто встречается с ними. Дитля можно назвать «старослужащим» осведомителем БНД, который сотрудничает с Пуллахом с 1982 года. Таких агентов в Пуллахе называют «разъездными бизнес-разведчиками». Стамбул, Кипр, Дамаск, Израиль — список его маршрутов впечатляет. «Дали не нужно было никаких заданий, — говорят в Пуллахе, — обычно он сам знал, что может интересовать разведку». Сам Дитль недавно назвал себя «свободным художником» шпионажа.
Досье, которые он присылает, интересны, но, с точки зрения БНД, он уже потерял как агент тот класс, который отличал его в 80-е годы. Теперь заслуженному сотруднику находят другое применение — он становится специалистом по СМИ. Согласно отчету Шефера с этого момента Дитль передает разведслужбе детальную информацию о внутренней жизни редакции «Шпигеля». Он уверяет, что ему известны все сплетни и новости. В действительности его доносы лишь жалкая смесь домыслов и подозрений. Если качество информации, собираемой другими агентами БНД, находится на таком же уровне, то дела с обеспечением внешней безопасности ФРГ обстоят не лучшим образом. Ферч не единственный, кто использует Дитля. Из отчета Шефера следует, что 30 ноября 1995 года проходит встреча информатора и его куратора, имеющего оперативный псевдоним Градль. В отчете Шефера описывается тет-а-тет, на котором Дитль и Градль придумывают изощренную версию того, как «Шпигель» заполучил материалы по плутонию. Сверхсекретное досье могло попасть в руки бывшего сотрудника журнала «Квик» Пауля Лимбаха непосредственно из БНД. Лимбах, в прошлом имевший контакты с разведслужбой, якобы перепродал эти документы главному редактору «Шпигеля» Аусту, по-видимому, считая, что таким образом дает ход отличной истории о работе БНД. Но Ауст распознал истинную суть аферы и обнародовал подлинную подоплеку событий. Все эти рассуждения — миф. Лимбах никогда не предлагал Аусту никаких досье. И «Шпигель» за материал не платил. Однако легенда о сверхсекретном досье в течение следующих недель приковывает к себе внимание БНД. На ее основе и будет разработан план операции, начинающейся в Пуллахе: ведомство хочет знать, кто был источником информации для Лимбаха. Разведслужба готова отдать за это 50 тыс. марок. Как утверждает Градль, Лимбаху также гарантировали, что его не вызовут в суд для дачи свидетельских показаний. Что касается Дитля, то он отрицает слежку за коллегами. И куратора Градля он якобы никогда не видел. Ферч считает Дитля настолько важным источником, что обращается по его поводу к тогдашнему президенту БНД, Хансйоргу Гайгеру. Группа сотрудников — Гайгер, его заместитель Герхард Гюллих, Ферч и некоторые другие — думают, как поступить с информатором. Начальство решает, что Дитль может работать на отдел собственной безопасности.
Глава этого отдела собирается создать систему, которая будет постоянно поставлять ему все новые детали мозаики из сферы СМИ — тысячи таких деталей, если потребуется, — пока у него не будет полной картины. До сих пор остается открытым вопрос, действовал ли Дитль по поручению БНД, когда после плутониевого скандала предлагал свои услуги «Шпигелю», чтобы получить доступ к его внутренней информации. Как внештатный журналист, он несколько раз приносил свои материалы, и иногда их брали. В середине 90-х с Дитлем заключают предварительный договор, согласно которому все материалы по терроризму и Ближнему Востоку он должен в первую очередь предоставлять «Шпигелю». Однако контракт действует лишь в течение нескольких дней. Главный редактор Ауст и редакторы Лейендеккер и Георг Масколо решают проверить улики, указывающие на слишком большую близость Дитля к БНД. Вскоре они находят то, что искали. Контактное лицо из разведслужбы подтверждает: «Он работает на нас». Контракт разрывается. Помимо эксклюзивного доступа к секретным материалам сильной мотивацией для «толстого Вилли», как его называли в редакции «Фокуса», были деньги. До сентября 1998-го, когда его окончательно выводят из игры, БНД выплатила ему 652 738,91 марки. Второй доносчик обходится совсем дешево. Деккер, он же Бош, говорит сегодня, что никогда не следил за коллегами-журналистами «за деньги», и отчет Шефера это подтверждает. Деккера соблазняют документами, секретными отчетами, сенсационными материалами. Он надеется получить доступ к информации для журналистских расследований контрабанды оружия, отмывания денег или организованной преступности. Но если другие зорко следят за тем, чтобы не превратиться в инструмент разведки, Деккер очень скоро с головой погружается в это болото. Карьера Боша в качестве агента начинается со Шмидбауэра, который сейчас утверждает, что после вступления в должность главного координатора деятельности спецслужб «не отдавал распоряжений и не разрешал следить за журналистами». Деккер звонит ему с просьбой помочь связаться с БНД. Вскоре после этого Деккер уже встречается со Шмидбауэром в ведомстве канцлера. К ним присоединяется Ферч, они беседуют, прощупывают друг друга, договариваются о взаимной помощи в будущем.
Для БНД это означает: его можно использовать. Когда судья Шефер затребовал папки с материалами Деккера, он нашел 28 рукописных заметок, явно полученных из источника по имени Бош. По словам Шефера, он «не раздумывая» предоставил Ферчу «массу весьма деликатных сведений из области СМИ». В обмен на это Деккеру, по его собственным словам, давали читать досье БНД. Однако ответ на вопрос, кто же является источником «Шпигеля» в Федеральной разведывательной службе, все еще не дан. Чтобы раскрыть тайну плутониевого скандала, Ферч пытается пойти еще по одному пути, который ведет к журналисту «Фокуса» Томасу Т., он же Кемпински. Этот человек особенно интересен для БНД, так как в прошлом был майором госбезопасности ГДР. По сведениям Шефера, между ноябрем 1997 и июнем 1998 года Ферч пять раз встречается с Кемпински, после чего составляет отчеты, в которых содержится много информации о российских спецслужбах, но есть кое-что и о «Шпигеле». Ферча по-прежнему интересует история с публикацией о плутонии. По мнению Кемпински, источник информации надо искать среди руководства БНД. Это уже третья версия того, каким образом «Шпигель» получил материалы по этому делу, — настолько же далекая от действительности, как и первые две. Сам Томас Т. говорит, что его «использовали» во время обычных бесед и что он никогда сознательно не работал осведомителем.
Самая большая удача ждет Ферча незадолго до его ухода со службы в 1998 году. Его человеку по фамилии Бессель удается добиться симпатий того самого эксперта, с которого и начались поиски утечек информации в БНД, а именно Шмидт-Ээнбома. Видимо, это одна из особенностей сумеречной зоны, в которой существуют спецслужбы: даже жертвы слежки предстают в двусмысленном свете. Шмидт-Ээнбом мог бы стать героем, а победа над его излюбленным противником, БНД, — его триумфом. Но в результате этой аферы он сам понес серьезные потери. Начиная с 1997 года он встречается с Бесселем, которого бывший глава БНД называет «талантливым негодяем». Бессель превращает Шмидт-Ээнбома из жертвы в сообщника. «Я слишком много рассказал, — признается сегодня Шмидт-Ээнбом, — я допустил серьезные ошибки». В июле 2005 года сотрудничество Шмидт-Ээнбома с БНД заканчивается. Узнав о слежке, которая велась против него самого в середине 90-х, он гневно потребовал, чтобы Бессель выдал ему его досье, а президент БНД Ханнинг принес публичные извинения. Вскоре после этого, говорит Шмидт-Ээнбом, в его институте раздался анонимный звонок: «Если вы предадите это огласке, мы вас уничтожим». Что касается Ферча, то он из охотника сам превратился в жертву. В начале 2001 года вновь усиливаются слухи, что в БНД происходит утечка важной информации. Особое значение придается результатам внутреннего расследования о возможном «кроте» КГБ. Был момент, когда Ферча заподозрили в том, что он работает на Москву. Обвинения оказались необоснованными, но его карьера все-таки закончилась в 1998 году. Из-за опасений, что компрометирующие результаты внутреннего расследования по делу Ферча могут просочиться в прессу, в 2001 году в Пуллахе начинают операцию «Судорога». Ее целью является Бодо Вегман, берлинский историк, признанный знаток спецслужб, особенно российских. У него хорошие, даже слишком хорошие, с точки зрения отдела безопасности БНД, контакты в Пуллахе. Предполагается, что он может иметь доступ к секретному отчету по делу Ферча. Для операции против Вегмана БНД задействует агента Уве Мюллера. Это один из так называемых торговцев информацией, для профессии которых даже нет подходящего названия: не журналист, не ученый. Эти люди бывают одержимы жаждой денег в такой же мере, как и жаждой признания. Сотрудники спецслужб дают Уве кодовое имя Зоммер и 200 марок — для начала. Но Зоммер разочаровал специалистов из БНД. «Он не является тем, кем сам себя считает, — писал в отчете его куратор. — Зоммер — всего лишь мелкая рыбешка в мутных водах торговли информацией». В Берлине сейчас спорят о том, должен ли быть опубликован отчет Шефера, части которого просочились в печать. С одной стороны, это может иметь фатальные последствия для работы БНД в будущем, как предостерегает Шойбле: «Когда-нибудь мы придем к тому, что сотрудничающие с нами спецслужбы скажут: не следует предоставлять БНД никакой информации, ведь нет гарантии, что она в скором времени не окажется в газете».
С другой стороны, даже в правительстве БНД вызывает все меньше сочувствия, так что и госпоже канцлеру становится все труднее защищать ее от нападок. В беседах с доверенными людьми она уже говорит, что с удовольствием занялась бы на своем посту чем-нибудь еще помимо очередной аферы службы внешней разведки. Все же пока Меркель по обязанности поддерживает президента БНД Урлау и замминистра Ханнинга. Но в правительстве, кажется, уже решено, что никто не станет бороться за грандов спецслужбы, если кто-то из них не сможет выйти из скандала незапятнанным. Ханнинг и Урлау и так уже растратили кредит доверия: в ноябре, когда скандал вскипел в первый раз, они высказались лишь по части программы слежки за журналистами, не упомянув об истинных масштабах проблемы. В Берлине сложилось впечатление, что БНД признается только в том, что и так уже известно. Все больше депутатов испытывают чувство, будто спецслужбы обводят их вокруг пальца.
Heute waren schon 42 посетителей (48 хитов) hier!
Электронные пытки и убийства граждан
Обращение ко всем Российским и Европейским гражданам!
Дорогие друзья!
Проблемы психотронного террора и насилия над гражданами многих стран известны Гражданской комиссии по правам человека в России, в Европе и cпециальному докладчику ООН по правам человека доктору Н. Мельцеру.
В комитет по правам человека ООН направлен и ожидает своего рассмотрения проект Конвенции о запрещении данного вида оружия массового поражения для применения на гражданском населении.
Подавайте свои анкеты в ООН. Анкеты на трех языках и адрес размещены у нас на сайте.
