Многолетние тайные пытки граждан
  Мафия ч. 2
 

Тайные каналы: часть 2 

Рождественская находка с секретом

8 декабря 1972 года агенство Рейтер передало из Западного Берлина: «Представитель местной полиции сообщил, что западноберлинские рабочие обнаружили кости от двух скелетов вблизи моста, где, по свидетельству очевидцев, в 1945 году был похоронен заместитель Гитлера Мартин Борман... Представитель сообщил, что кости были обнаружены во время прокладки кабеля, производившейся вчера на Инвалиденштрассе, в английском секторе. Первое судебно-медицинское обследование показало, что кости, должно быть, пролежали в земле по крайней мере 20—30 лет». Вот как описывает журнал «Штерн» обстоятельства де-3 кабрьской среды 1972 года: «Двое рабочих — мастер Вилли Штайн и его помощник Йенс Фризе — копали траншею для водопроводной сети между Лертерским вокзалом и Инвалиденштрассе в районе (Западного) Берлина — Моабит. В случае обнаружения человеческих костей они по правилам обязаны тотчас же уведомить инженера Манфреда Шатке из службы строительного надзора.

7 декабря 1972 г. около 12 час. 30 мин. Вилли Штайн заметил, что ковш его экскаватора натолкнулся на какой- то твердый предмет на дне траншеи. Ему показалось, что это кусок старой водопроводной трубы. И он велел своему помощнику выкопать ее лопатой. Едва тот успел копнуть несколько раз, как стало ясно, что это череп и отдельные кости.

Штайн прекратил работу и о находке поставил в известность своих начальников, которые затем доложили об этом руководству западноберлинской полиции.

В 15 час. 15 мин. оберкомиссар Бланк по телефону доложил начальнику полиции Клаусу Хюбнеру о находке  возле Лертерского вокзала. Вскоре на место прибыла полицейская группа. Останки сфотографировали, затем стали осторожно разгребать землю, и тогда оказалось, что здесь же лежит еще один скелет».

После того как прибывшие на место находки эксперты  довольно бегло обследовали останки и увезли их в морг, несколько часов спустя к скелетам были прикреплены таблички: «Предположительно М. Борман», «Предположительно Л. Штумпфеггер».

Следует заметить, что останки были найдены примерно в двадцати метрах от того места, где в 1965 году уже один раз искали Бормана и личного врача Гитлера Людвига Штумпфеггера. Однако раскопки оказались безрезультатными.

И вот в декабре 1972 года — «рождественская находка». Теперь вопрос стоял так: можно ли быть уверенным в том, что обнаруженные останки — действительно то, что осталось от Бормана и его спутника?

Сразу же после их обнаружения судебно-медицинские эксперты под надзором комиссара полиции Бекера приступили к идентификации. Никаких трудностей, согласно первым сообщениям, не было со скелетом одного из них.

Поступившие из прокуратуры Франкфурта-на-Майне снимки зубов врача, офицера СС Людвига Штумпфеггера полностью соответствовали челюстному строению и прикусу обследованного черепа. Вывод полиции — труп личного врача Гитлера найден.

Куда сложнее обстояло дело с предполагаемым скелетом Бормана: среди архива рейхсканцелярии снимков зубов ближайшего подручного фюрера не оказалось. Сохранился лишь рисунок, сделанный уже после окончания войны дантистом Гитлера и Бормана профессором Блашке. Заметим, что строение зубов Мартина Бормана зубной врач восстанавливал по памяти. Тем не менее рисунок и описание зубов совпали с челюстью второго черепа. Смущало одно: на нижней челюсти скелета имелся мост, который Блашке изобразил... на верхней челюсти Бормана. Новых показаний Блашке дать не мог — он умер в 1957 году. Но ведь есть еще зубной техник, изготовивший мост. Этот, похоже, не жаловался на память. Во всяком случае вскоре после капитуляции при опознании зубов Евы Браун Эхтман был четок и категоричен. «Эта конструкция зубного моста является моим личным изобретением,— записала тогда Е. Ржевская с его слов,— и больше никому, кроме Браун, я такого моста не изготовлял и в практике своей работы подобной конструкции прикрепления зубов не встречал... Мой первый мост Браун отвергла, потому что, когда она раскрывала рот, было видно золото. Я изготовил второй мост, устранив этот недостаток».

Срочно вызванный в канун 1973 года из Бенсхайма 59-летний Фриц Эхтман дал показания: «Да, это моя работа. Все соответствует рисунку Блашке. То, что он нарисовал мост в верхней челюсти, не удивительно — память есть память. Я убежден, что передо мной челюсти Бормана».

Вскоре после этого печать сообщила о новых доказательствах. В зубах обоих скелетов были обнаружены осколки стекла. Находка дала медицинским экспертам и полиции основание предположить, что наперсник фюрера подвел черту под своей кровавой биографией с помощью ампулы с цианистым калием. И наконец, последний аргумент: правая надбровная дуга скелета была деформирована. (Было известно, в результате тяжелой автомобильной катастрофы у Бормана на лбу был глубокий шрам.)

И тогда «Штерн», который за послевоенные годы не раз возвращался к делу рейхсляйтера, предлагает следующую окончательную версию. В серии материалов, озаглавленной «Борман мертв», журнал следующим образом восстанавливает события, датированные маем 1945 года.

Итак, 1 мая 1945 года. Место действия — бункер имперской канцелярии. Время — 16 часов 30 минут. Горстка оставшихся в живых приближенных покончившего собой фюрера в тягостном раздумье. Борман надевает поверх генеральской формы СС темное кожаное пальто. Обитатели бункера, разбившись на несколько групп, в 22 часа отправляются в путь в направлении района Фридрихштрассе. Около моста Вайдендаммербрюкке участники прорыва попадают под перекрестный шквальный огонь. Борман и еще несколько человек пытаются пройти под прикрытием одного из «тигров» кольцо огня.

Мост позади. И тут землю сотрясает оглушительный взрыв. Но (удивительно) и после этого Бормана видели живым. Руководитель гитлерюгенда Аксман, напомним, показал, что встретил Бормана живым и невредимым в бомбоубежище некоторое время спустя после взрыва вместе с врачом Штумпфеггером, Вернером Науманом, адъютантом Геббельса Швегерманом и адъютантом Аксмана — Вельтциным. Все они, по словам Аксмана, обсуждали создавшееся положение. Борман принимает решение прорываться к преемнику Гитлера на посту рейхсканцлера гросс-адмиралу Дёницу во Фленсбург.

Далее «Штерн» повествует о том, как беглецы районе Лертерского вокзала наскочили на патруль. Однако первое замешательство, страх тут же проходят: гитлеровцы видят, что их приняли за обыкновенных ополченцев фольксштурма (к тому времени все участники прорыва якобы успели переодеться или уничтожить знаки различия). Солдаты настроены дружелюбно и даже предлагают своим пленникам сигареты. И тут-то случается необъяснимое: Борман и Штумп- феггер, по версии «Штерна», вдруг отделяются от группы и быстрыми шагами уходят прочь по Инвалиденштрассе, невзирая на окрики солдат. Внезапно из полуразрушенных зданий по беглецам открывают шквальный огонь. Они останавливаются и... вместо того чтобы вернуться назад, «раскусывают ампулы с ядом». Что касается остальных плененных участников прорыва, то всех их отпустили под утро. Аксман и его адъютант оказались на Инвалиденштрассе. Там они и увидели два трупа — Бормана и Штумпфеггера. (Аксман — репортерам «Штерна»: «Ошибка исключена, их лица можно было отчетливо распознать. Они лежали на спине слегка раскинув руки и ноги».)

8 мая почтовый служащий Альберт Крумнов, по утверждению журнала, получил задание двух советских солдат закопать два трупа, лежавших на Инвалиденштрассе, что он и сделал. Обнаруженный при осмотре одного из трупов документ удостоверял личность врача Штумпфеггера. Второй оказался к тому времени почти полностью раздетым, и документов при нем обнаружено не было. Свою публикацию «Штерн» заканчивает так: «Дело можно закрыть навсегда с пометкой: МАРТИН БОРМАН УМЕР 2 МАЯ 1945 ГОДА».

Декабрьская находка, понятно, вызвала новую волну оживления в полицейском и газетном мире. Столь убедительных доказательств в деле фашистского преступника за все двадцать семь послевоенных лет еще не было. И, тем не менее, взгляды разделились. Представитель западноберлинской полиции, 28 декабря 1972 года: Предварительное изучение черепа показало, что, возможно, он принадлежит другому человеку. Не исключено, одному из антифашистов, расстрелянных или погибших от бомбежек в этом районе Берлина в самые последние дни войны. Вильгельм Метцнер, прокурор из прокуратуры Франкфурта-на-Майне в тот же день: Мы располагаем доказательствами того, что Борман не бежал, а принял яд, не сумев прорваться через кордон русских.

Ганс-Юрген Шпенглер, судебно-медицинский эксперт, 10 января 1973 года: По всей вероятности, мы нашли Бормана. Мы располагаем мозаикой из различных данных, говорящих за это. Симон Визенталь, руководитель так называемого «Венского центра документации о нацистских военных преступниках», 29 декабря 1972 года: В версии (об идентификации — В. И.) слишком много уязвимых мест. Только сравнение рентгеновского снимка головы и зубов Бормана с найденным черепом могло бы служить неопровержимым доказательством того, что это именно Борман. Получилось, что белые пятна остаются. Хотя и казалось, что за всю историю поисков Бормана общественное мнение ни разу не располагало столь вескими доказательствами, приближающими нас к разгадке многолетней тайны. Ведь действительно, идентификация трупа Штумпфеггера — обстоятельство чрезвычайно важное, если принять во внимание показания свидетелей о самоубийств его и Бормана в ночь с 1-го на 2 мая. В пользу этой версии говорит и то, что зубной техник Эхтман без колебаний узнает изготовленный им мост на челюсти, плюс осколки стекла, обнаруженные в зубах. Плюс деформация правой надбровной дуги. Плюс рост, соответствующий росту Бормана. И наконец, само место захоронения находится там же, где Аксман и его адъютант видели трупы рейхсляйтера и личного врача Гитлера.Тем не менее множество вопросов все еще ждали ответа — аргументированного и убедительного. Вспомним, при каких обстоятельствах, если верить уцелевшим участникам прорыва, погиб Борман. Итак группа, где находились Штумпфеггер и Борман, задержана патрулем. После первых же минут замешательства они видят, что их приняли за ополченцев из фольксштурма. Им не угрожают и даже угощают сигаретами. И вдруг Борман с Штумпфеггером без всяких видимых причин обращаются в бегство с риском получить пулю в спину. Зачем? И далее, по «Штерну», из развалин домов по беглецам открывают шквальный огонь. Вместо того чтобы попытаться вернуться к своим, они раскусывают ампулы с ядом. Все это как-то мало вяжется с обликом Бормана: сдается мне, что матерый нацист не стал бы спешить с самоубийством, не использовав всех шансов. Но допускаем, что все было именно так. Возникает другой вопрос: мог ли труп Бормана пролежать целую неделю посреди улицы необнаруженным? Вряд ли. Советское командование знало о том, что на этом участке прорывается группа противника, в составе которой предположительно находится Борман. (Вспомним суждения на этот счет маршала Г. К. Жукова и генерала К. Ф. Телегина.) Теперь попробуем ответить еще на один вопрос: могла ли поисковая группа не заметить и не опознать труп Бормана? Такую возможность исключить нельзя. И вот почему. Дело в том, что наши разведчики искали человека в форме обергруппенфюрера СС, в то время как Борман, по утверждению некоторых участников прорыва, незадолго до «самоубийства» переоделся в штатское. Поэтому участники поиска вполне могли не обратить внимания на труп в гражданском платье и доложить командованию, что на данном участке Бормана не удалось обнаружить. Вообще, должен сказать, что относительно судьбы Бормана в ту майскую ночь существовало несколько взаимоисключающих показаний. Так, участник прорыва личный пилот Гитлера Г. Баур свидетельствовал, что рейхсляйтер был одет в служебную форму члена НСДАП без каких-либо знаков различия. Не состыковываются показания двух секретарш Гитлера. Герда Кристиан утверждает, что Борман был в эсэсовской форме, а Гертруда Юнге показала, что на нем был стальной шлем. (Г. Баур, знакомясь с записью допроса: «...На нем не было стального шлема, а была коричневая партийная фуражка».) А спутник Бормана В. Науман — статс-секретарь, назначенный Гитлером в завещании министром пропаганды,— твердо заявил, что на рейхсляйтере была полевая форма обер- группенфюрера СС со знаками различия. Но вот 8-го мая почтовые служащие Лертерского вокзала по приказу советской комендатуры наспех зарывают тела. При этом, как утверждает «Штерн», у одного из трупов были изъяты документы на имя офицера СС Штумпфеггера. И теперь, спустя почти 28 лет, один из двух найденных на Инвалиденштрассе скелетов идентифицирован. Сомнений нет: это — Людвиг Штумпфеггер. Выходит, что второй — Борман?

Да, почти все сходится. Одна лишь деталь — весьма важная — не позволяла замкнуть цепь доказательств. Располагай следствие зубоврачебными данными Бормана, не пришлось бы так долго ждать ответа. Но они не сохранились.

Теперь вспомним, как были найдены оба скелета. Спустя всего несколько часов после их обнаружения останки двух людей были перевезены в полицию — случай сам по себе беспрецедентный. Дело в том, что во время земляных работ в Западном Берлине нередко находили скелеты людей, погибших в 1945 году от бомбежек. После этого дальнейшая процедура выглядит так: прибывает представитель полиции, составляет протокол и отдает распоряжение захоронить их в другом, более подходящем месте. В случае, произошедшем в декабре 1972 года на Инвалиденштрассе, все происходило по-другому: после прибытия полицейского инспектора на место происшествия был вызван представитель политической полиции. Скелеты отвезли в участок и сразу же снабдили их табличками: «Предположительно Л. Штумпфеггер», «Предположительно М. Борман».

Чем руководствовались полицейский чины? Тем ли что это место считается возможным участком захоронени рейхсляйтера, погибшего, если верить свидетелям, в ночь на 2 мая 1945 года? Но так же хорошо известно, что на этом участке захоронены десятки, а может быть, и сотни иностранных рабочих, погибших во время воздушных налетов, или расстрелянных эсэсовцами дезертиров. Во всяком случае, очень трудно увязать между собой столь несвойственную полиции поспешность в выводах, проявленную ею в первые же часы после обнаружения безымянных скелетов, с той неподдающейся объяснению медлительностью в проведении расследования.

...Сделаем небольшое отступление, чтобы попытаться ответить на один небезынтересный вопрос: мог ли у Бормана быть двойник? Несомненно, мог. Но был ли? Известно, что после взятия Берлина был обнаружен (и не один а несколько) двойников Гитлера. В этой связи вспоминается книга М. Мержанова (в те майские дни корреспондента «Правды») «Так это было», в которой приводится рассказ ворвавшегося в бункер имперской канцелярии командира батальона А. Шаповалова: «Осматривая подземные комнаты, мы заметили, что двери некоторых из них закрыты. Немецкий майор открыл одну из них. Здесь мы увидели труп мужчины, одетого в черный гражданский костюм, с пулевой раной во лбу. Oн был похож на Гитлера, только помоложе. Я спросил майора: «Гитлер?» — «Наин»,— ответил он и дал знак следовать к соседней двери. Открыв ее, он кивком головы предложил посмотреть, что делается в смежной комнате Тут лежал примерно такой же комплекции и возраста мужчина, одетый в военный костюм и тоже с пулевой раной во лбу. И он был с такими же усиками и тоже напоминал Гитлера, но у этого лицо было скуластым. Я перевел вопросительный взгляд на майора. «Два Гитлера?» — спросил я. «Два Гитлера не бывает,— ответил он.— Это эрзац-Гитлеры». Их было много...»

«Эрзац-Гитлер» в штатском костюме, которого видел Шаповалов, был завернут в какое-то одеяло, вытащен в сад имперской канцелярии и уложен в сухой бассейн. Многие фотокоресспонденты не пожалели пленки и «нащелкали» его досыта. Так потом появилась ложная версия о том, что 3 мая найден труп Гитлера. Фотографии «эрзац-Гитлера» облетели многие заграничные газеты и журналы с подробным описанием каждой детали лица и костюма. Это внесло немалую путаницу в опознание подлинного трупа Гитлера...

Разумеется, это еще не говорит о существовании двойника у шефа его партийной канцелярии. Но вот факты, которые заставляют задумываться и дают основание к такого рода предположениям.

Первое: дневники Бормана. По версии «Штерна», существовал всего один дневник, который был найден иностранным рабочим утром 2 мая в кармане убитого человека. По документальным советским источникам, показаниям военнослужащих, были найдены по меньшей мере две записные книжки рейхсляйтера. Имеются показания, что таких дневников было гораздо больше.Прежде чем рассказать о состоявшемся у меня в 1985 году одном любопытном и, как убежден, достоверном разговоре по этому важному в нашем поиске вопросу, коротко о вариантах минувшего времени.

Генерал К. Ф. Телегин: «Я видел записную книжку Бормана. Ее привезли сразу после окончания боев разведчики. Насколько помню, ее нашли на улице при очистке районов боев».

Полковник А. Д. Синяев: «...Именно разведка 5-й ударной армии нашла дневник Бормана. Судя по всему, это было на участке прорыва немецкой группы в ночь на 2 мая».

Полковник А. М. Смыслов: «Насколько я знаю, этот блокнот был обнаружен в бункере имперской канцелярии».

Ф. И. Шемякин (в мае 1945-го инструктор политуправления 1-го Белорусского фронта): «Из города пробивалась группа немецких танков. После боя был найден блокнот. Это был блокнот Мартина Бормана».

Полковник И. П. Мельников: «Как мне помнится, он (дневник Бормана) был найден в здании имперской канцелярии».

...А теперь о беседе, состоявшейся у меня с тогдашним заместителем военного коменданта по политической части района Берлин — Митте полковником А. Л. Угрюмовым. Доктор исторических наук, заведующий кафедрой в Московском государственном институте иностранных языков Александр Леонтьевич Угрюмов рассказал мне — своему бывшему студенту — следующее.

По его указанию группа рабочих-антифашистов 3 мая 1945 года разбирала кавардак в имперской канцелярии, оставленный ее последними обитателями. Один из рабочих принес полковнику записную книжку, найденную в боковом кармане кожаного пальто в бункере канцелярии. Уже беглый просмотр блокнота давал все основания считать, что она принадлежит рейхсляйтеру Борману — на внутренней стороне первой обложки указаны имя, фамилия, адрес и телефоны владельца. Это был последний дневник Мартина Бормана, ибо он и обрывался фразой 1 мая о попытке прорыва. Угрюмов тотчас же передал дневник Берзарину, тот переправил находку маршалу Жукову. Как свидетельствует мой собеседник, полководец на созванной вскоре после капитуляции фашистской Германии пресс-конференции как одно из доказательств гибели Гитлера и Браун привел выдержку из дневника, где знаком λ помечена смерть главаря германского фашизма, Подобно исследователям тайн «тысячелетнего рейха», профессор Угрюмов считает, что дневников Бормана было несколько. И сегодня он не исключает возможность продуманной фальсификационной акции со стороны бывшего рейхсляйтера. «Разбросанные» по Берлину дневники призваны были дополнительно запутать поиск нацистского преступника. Итак, можно констатировать, что был найден более чем один дневник Бормана, равно как и правомерно предположение, что это сделано было с целью ввести в заблуждение тех, кто в те дни занят поисками фашистский главарей. Теперь второе: брошенные записные книжки могут вроде бы говорить о том, в какой спешке бежал из Берлина гитлеровский палач. Но в то же время у него хватила времени уничтожить свою зубоврачебную карточку. (Вспомним, что она исчезла бесследно, хотя были найдены истории болезни всех крупнейших нацистских бонз, включая самого Гитлера.) Уничтожил ли ее сам Борман или это было сделано по его указанию — сказать трудно, но ясно одно: исчезновение нельзя назвать случайным, а может быть, план Бормана как раз состоял в том, чтобы подбросить и дневники и убитого двойника, идентифицировать которого без медицинских карт весьма затруднительно, и тем самым вы играть время для того, чтобы укрыться в безопасном месте. И может быть, этот двойник (или один из них) так и пробежал никем не замеченный на Инвалиденштрассе, в то время как живой Борман находился уже где-то в другом месте, вне пределов досягаемости?..

Обстоятельства «рождественской находки», связанные с исчезновением одного из главных преступников нашего времени, не дали убедительных доказательств, что Борман действительно погиб в Берлине в мае 1945-го.

Рейхсляйтер как фигура умолчания

Извлеченный из могилы полуистлевший гроб оказался легким, как картонная коробка. И не удивительно, когда его вскрыли, гроб оказался пустым. Останков Генриха Мюллера, шефа гестапо фашистской Германии, погибшего, по официальной версии (ох уж эти «официальные версии»!), 1 мая 1945 года, в могиле западноберлинского кладбища не обнаружилось. То, что многоопытный Мюллер сумел в последние дни войны сымитировать свою смерть и даже захоронение, не вызывает сомнений. А рассказать о неизвестной широкому читателю кровавой биографии бывшего начальника государственной тайной полиции представляется само по себе важным, и не в последнюю очередь еще и потому, что наиболее правдоподобная, если не окончательная, версия о судьбе Мартина Бормана связана именно с Мюллером. Начнем с промежуточного временного пункта, как бы пополам разделяющего 1945 год и день сегодняшний...

Перечитываю хранящуюся в моем досье успевшую пожелтеть вырезку из «Правды» от 17 ноября 1967 года. Слева две фотографии. На одной Мюллер в гитлеровской генеральской форме, на другой — как две капли воды похожий на него (постаревший, понятно) человек в наручниках. А вот текст сообщения, помещенного справа:

«Панама, 16. (ТАСС). Панамская полиция объявила об аресте человека, который, возможно, является бывшим шефом гитлеровского гестапо Генрихом Мюллером.

Разыскиваемый вот уже более 20 лет Мюллер как военный преступник обвиняется в зверском уничтожении трех миллионов военнопленных.

Руководитель департамента расследований Панамы Эктор Вальдес представил арестованного на пресс-конференции журналистам. Арестованный отказался отвечать на какие-либо вопросы.Человек, подозреваемый в том, что он бывший шеф гестапо, был арестован 14 ноября в одном из пригородов Панамы. Он предъявил документы на имя Фрэнсиса Килларда Кейта, родившегося в 1906 году в американском штате Миссури. Однако он говорил очень плохо по-английски, с сильным немецким акцентом.По предположению панамской полиции, Кейт-Мюллер перебрался из Венесуэлы в Панаму в 1959 году и занялся здесь мелкой торговлей.Жена Мюллера, проживающая в Мюнхене, опознала мужа на показанных ей фотографиях, сделанных в 1966 году в Панаме. Для полного подтверждения личности арестованного панамские власти отправили для сличения отпечатки его пальцев в Западную Германию» Из Федеративной Республики Германии ответа не поступило. В те 60-е годы пост федерального канцлера (!) занимал человек с запятнанным нацистским прошлым. Это — К. Г. Киссингер. В правительственный кабинет входил военный нацистский преступник Т. Оберлендер — «крестный отец» западногерманских доктрин реванша, являющихся едва ли не доминантой внешнеполитического курса Бонна.Между тем речь шла далеко не о рядовом (если такое понятие вообще уместно) гитлеровском преступнике. Если Борман в фашистской Германии был создателем человеконенавистнических «теорий», то главным исполнительным и карательным органом, ответственным за поддержание «нового порядка», было гестапо, начальником которого был генерал СС Мюллер. Несомненно, он хорошо усвоил «теоретические» установки партайгеноссе Бормана. Их духу однозначно отвечают «практические» задачи, которыми занимался глава тайной полиции. Его подпись стоит под приказами о самых бесчеловечных преступлениях фашизма. Помню посещение бывшего концлагеря Маутхаузен. Из 206 тысяч заключенных здесь погибли или умерли от мучений 110 тысяч. Здесь было все, что могла придумать до предела извращенная фантазия Мюллера и его сатрапов — газовая камера, крематорий, «угол расстрела в затылок». О последнем — особо. Шеф гестапо издал директиву с красноречивым названием «Пуля», предписывающую уничтожать советских военнопленных, оказывающих «плохое влияние» на узников концлагерей иных национальностей. Для выполнения этой чудовищной директивы по приказу Мюллера в Маутхаузене была сооружена «баня», при входе в которую затылок жертвы соприкасался с планкой и автоматически вызывал выстрел в шею. В другой инструкции Мюллера был подробно расписан процесс «выявления» нужных лиц среди узников концлагерей.Шеф гестапо считал себя «знатоком» психологии и лично участвовал в допросах, отличавшихся особым изуверством.

В 1944 году в советский плен попал эсэсовский офицер Эрих Цильке, служивший в гестапо в качестве «эксперта по расовым вопросам». Будущему доктору исторических наук профессору А. С. Бланку — тогда молодому советскому офицеру-политработнику — довелось допрашивать этого «специалиста». Цильке, лично знавший Мюллера, рассказывал, что его шеф подозревал в «измене фюреру» всех, в том числе и сотрудников своего кровавого ведомства.

По словам Цильке, Мюллер нередко устраивал своеобразные «тесты»: вызывал в кабинет по очереди группу гестаповцев и заводил с ними разговоры на рискованные темы — о шансах Германии на победу в войне, об отношении к населению оккупированных стран и т. п. Цильке, сидевший в углу кабинета, должен был фиксировать реакцию отвечавших и брать на заметку тех, кто ему показался неискренним, а потом сравнивать свое заключение с выводами шефа. Любил Мюллер присутствовать на допросах с применением изощренных пыток. На гестаповском жаргоне такой допрос назывался «беседой» с использованием «третьей степени устрашения».

Страшную статистику оставил после себя тайный сыск, возглавляемый Мюллером. Более 400 тысяч человек были брошены в фашистские концлагеря, свыше 300 тысяч немецких антифашистов лишились жизни в результате преследований и террора со стороны карательных органов...

Многое говорит за то, что Мюллер пережил крах фашистской Германии. Он сумел сбежать с поминок «третьего рейха».

В 1984 году я спросил Юлиана Семенова, каково его мнение по поводу послевоенной судьбы главного вешателя «третьего рейха».

— Я, как и многие западногерманские и американские журналисты,— говорил писатель,— совершенно убежден в том, что Мюллер ушел. Косвенные данные собранные мною сейчас в Латинской Америке, свидетельствуют, что он появлялся там, в частности в Панаме (здесь один из крупных местных политиков, связанный с ЦРУ, имел давние дружественные контакты с СС и СД). Удобнее всего рекрутировать на службу ЦРУ такого человека, как Мюллер, было именно в Панаме, в находившейся под контролем США зоне Панамского канала. Следы Мюллера мне удалось обнаружить в одном небольшом поселке на берегу Параны (а где, как не здесь, не раз видели Бормана! — В. И.) — там он довольно часто гостил у врача-изувера Менгеле. О том, что именно в Латинской Америке осел бывший шеф гестапо, свидетельствовал упоминавшийся! итальянский журналист Массимо Кости. Аналогичное предположение довелось слышать и на пресс-конференции, организованной МИД СССР для советских и иностранных журналистов в связи с делом Барбье. И еще одно свидетельство лица, заслуживающего, на мой взгляд, доверия. В 1985 году в русском переводе вышла книга Виктора Александрова «Мафия СС». Сын русских эмигрантов, увезенный ребенком за границу после Октября, Александров в годы войны служил в американской армии. Еще будучи военным журналистом, он начал работу по разоблачению в печати преступлений нацистов. Он присутствовал на Нюрнбергском процессе и после него предпринял собственные поиски скрывающихся от возмездия военных преступников. В годы «холодной войны» он подвергался травле со стороны пресловутых комиссий по расследованию антиамериканской деятельности, организованных сенатором Маккарти. В последнее время Александров жил во Франции. (В июле 1984 года он умер в Париже.) Результатом розыска нацистских преступников явились книги: «Шесть миллионов павших (жизнь Адольфа Эймана)» — 1960 год, «Черный фронт» — 1969 год и «Мафия СС». В последней автор, называвший себя «охотником за нацистами», доказывает, что разгромленный фашизм не уничтожен до конца, что «нацистская зараза» не утратила своей опасности, а уцелевшие эсэсовцы составляют подлинную мафию, действующую в западном мире. Александров приходит к твердому выводу, что и Борман, и Мюллер уехали из Европы. «В Латинской Америке,— пишет автор,— они встретили себе подобных по духу и преступлениям — Барбье, Рауффа, Менгеле и других».

Вообще же получается, что фигура Генриха Мюллера имеет прямое отношение к нашему рассказу о бывшем рейхсляйтере. Должен признаться, что и после «рождественской находки» в Западном Берлине, казалось бы поставившей финальную точку в истории с рейхсляйтером, что-то подспудно мешало мне навсегда закрыть для себя «дело Бормана». Смущала, в частности, поспешность, с которой было проведено расследование, свидетельствовавшая о намерении как можно скорее похоронить — в прямом и переносном смысле — заместителя Гитлера по нацистской партии. Не случайно та же «Дейли экспресс» вскоре после этих событий многозначительно обронила: «Это — вечная индульгенция Бормана...»

Размышляя вновь и вновь над собранными материалами, я все время сталкивался с одним небезынтересным обстоятельством. Стоило появиться на свет сколько-нибудь серьезному и доказательному свидетельству в пользу того, что Борману удалось выбраться в ту майскую ночь 1945-го из столицы агонизирующего рейха, как моментально рождались авторитетные опровержения, а то и незавуалированные предостережения против дальнейшего расследования и публикации. Взять хотя бы обстоятельные и весьма правдоподобные материалы, собранные журналистами западногерманского журнала «Квик». В печати было сообщение, что разыскать Бормана в Латинской Америке удалось группе репортеров журнала. Более того, журналисты подготовили серию статей о послевоенной деятельности Бормана, масштабах его операций в Латинской Америке, тесных связях с промышленниками и финансистами ФРГ, с боннскими политиками. Статьи так и не увидели света. Издателей «Квика» предупредили, что публикация будет противоречить «национальным интересам» ФРГ и повлечет за собой закрытие журнала, а возможно, и тюремное заключение издателей и репортеров. Предупреждение исходило от спецслужб Западной Германии. При всем скептицизме серьезные сомнения в гибели Бормана оставили исследования Ладислава Фараго, о которых подробно рассказано выше. Уже потом появилось опровержение, показывающее осмотрительность тех, кто не хотел, чтобы правда всплыла на поверхность. Оказалось, что в период сбора материалов Фараго был передан ряд фальшивых документов и фотографий. После публикации статьи подделка была доказана, что конечно же скомпрометировало и все остальные источники, да и самого автора. Вот любопытная деталь механизма этой акции. На фотографии, подсунутой Л. Фараго, в действительности был изображен некий аргентинский учитель. Организовал передачу этой фальшивки журналисту Генрих Мюллер — бывший шеф гестапо. Это он направил своего агента в бюро «Нью- Йорк таймс» в Буэнос-Айресе, «вывел» корреспондентов на эту школу и «доказал», что весь рассказ журналиста — «фальсификация». Это был ловкий и мастерский ход опытного дезинформатора. Находка в Западном Берлине двух скелетов, по убеждению Пола Мэннинга, также дело рук Бормана и Мюллера, стремившегося наконец-то навсегда избавиться от внимания общественности.Замечу попутно, что Л. Фараго вплоть до своей смерти также категорически утверждал, что «акция» на Инвалиденштрассе инспирирована Мюллером по прямому поручению. Бормана. Эту мысль он решительно отстаивал и в своей книге о Бормане — «То, что было потом». Теперь о книге Пола Мэннинга, собственно и побудившей меня заново вернуться к делу бывшего рейхсляйтера. Вместе с ним разделяю мнение, что Борман сумел благополучно бежать из осажденного Берлина в ночь с 1-го на 2 мая 1945 года. Американскому журналисту удалось разыскать подручного Бормана, который поведал, как скрывал его в течение 10 дней после побега, а затем работал на него в Южной Америке, куда Борман попал в 1947 году с помощью разведслужб и госдепартамента США, подыскавших безопасное убежище не только рейхсляйтеру, но и многим другим нацистам, на чьей совести гибель миллионов и миллионов людей. Тем же путем при прямой помощи «ОДЕССЫ» попал за океан и сам Мюллер, где стал видным, хотя и тайным, деятелем финансовой империи, созданной Борманом. Глава гестапо, по свидетельству американского журналиста, имел прямое отношение к вывозу ценностей из Германии. С их помощью были созданы десятки подставных корпораций в таких странах, как Португалия, Испания, Швеция, Швейцария, Турция, Аргентина. Часть этих средств в последующие годы передавалась для финансирования неофашистских организаций в Западной Германии и ряде других стран. Эти сведения очень схожи с другими разоблачениями подобного рода, касающимися послевоенной деятельности законспирированных организаций бывших эсэсовцев. Однако основная часть средств в период с 1936-го до весны 1945 года попала к «надежным людям» в Латинской Америке. Золото и валюту, как мы знаем, вывозили разными путями. Часть сокровищ переводилась на счета немецких банков в Аргентине. Параллельно с этим осуществлялась секретная операция «Огненная земля», в ходе которой ценности переправлялись в Патагонию на подводных лодках. В вестнике международной информации агентства печати «Новости» в 1984 году указывалось, что в последние два года войны между Европой и Аргентиной был установлен своего рода «подводный тоннель», по которому курсировали гитлеровские субмарины. Достоверно речь, как минимум, идет о трех кораблях. Известны даже номера двух из них: У-977 и У-530. Можно назвать и имена всех трех капитанов: Шафер, Вермут, Нибур.

Таким образом, есть серьезные аргументы в пользу того, что основу финансовой империи составили ценности, своевременно и тайно переправленные Борманом и его командой, ключевое место в которой занимал бывший начальник государственной тайной полиции Генрих Мюллер. Деньги и сокровища Бормана способствовали становлению и укреплению латиноамериканского и международного неофашизма. К этому выводу я пришел, разбирая механизм «черного интернационала» — своего рода генерального штаба и координационного центра послевоенного нацизма, о чем и писал в вышедшей в 1985 году книге «Коричневая паутина»...

Что касается Пола Мэннинга, то этот ветеран американского журнализма вышел на прямой контакт с людьми Бормана в Латинской Америке, которые пообещали устроить встречу с бывшим рейхсляйтером. Основания для того, чтобы верить Мэннингу, есть. Ссылаясь на беседы с людьми из нынешнего окружения нацистского преступника, автор пишет, что Борман вовсе не считает себя военным преступником, а — напротив — полагает, что он немецкий патриот и что хочет умереть как герой, а не как изгнанник.

«Заговор молчания» — так назвал сначала свою книгу Мэннинг. Все вроде бы шло хорошо: на ее издание сразу нашлось много охотников. Книгу брали для публикации, рассказывает П. Мэннинг, несколько издательств, но каждый раз возвращали. Рукопись вернула однажды книжная фирма, поддерживающая тесные связи с западногерманскими книгоиздательскими компаниями. Другой раз, узнал автор, рукопись была отвергнута по прямому «совету» (читай — указанию) Вашингтона. Без всяких объяснений контракты разрывались. Причем даже в тех случаях, если это означало уплату неустойки. Словно сами вступив в заговор, одно за другим книжные издательства США, ранее не обделявшие вниманием исследования Пола Мэннинга, наотрез отказались от «Заговора молчания». В «черный список» попал многолетний труд Мэннинга и в ФРГ, и в Англии, где он также безуспешно пытался найти издателя. В конце концов книга, как я сказал, все же вышла в свет. Нашлось небольшое издательство, которое решилось ее опубликовать. Те американские газеты, которые ее рецензировали, поместили самые высокие и лестные отзывы. Так, книжное обозрение «Уэст коуст ривью оф букс» дало книге высшую оценку, заявив, что она «открывает глаза читателю». А газета «Атлантик-сити пресс» писала: «...Вся правда о последних днях второй мировой войны еще не рассказана. Книга Мэннинга поднимает много вопросов, в том числе вопрос о том, сколько высокопоставленных нацистов по-прежнему живут в роскоши в разных уголках мира, включая Америку». Но все это — провинциальные газеты. «Киты», как замечает корреспондент ТАСС в Вашингтоне Олег Поляковский, окружили книгу таким же заговором молчания, как и крупнейшие издательства. Она не попала в списки «бестселлеров». О ее существовании, должно быть, хорошо осведомлены в кабинетах госдепартамента США, Лэнгли, Пентагона, в оффисах межнациональных корпораций, использующих нацистские капиталы и опутавших своими щупальцами весь мир. Широким же читательским массам США, да и не только США, но и всего Запада, она неизвестна и недоступна. На квартире Мэннинга раздавались телефонные звонки: анонимные абоненты угрожали смертью автору. За журналистом и его семьей неизвестные лица установили круглосуточную слежку. А когда книга наконец была напечатана, многие книжные магазины из элементарного страха отказывались выставить ее в витрине. Сам Мэннинг, человек многоопытный и далеко не робкий, был вынужден сменить квартиру, а его номер и по сей день не значится ни в одном телефонном справочнике.И еще одна любопытная деталь. Люди Бормана, пишет П. Мэннинг, достали книгу еще в рукописи и познакомили с ней шефа. Борман, отметив, что автор собрал «обстоятельный материал», дал свой отзыв: «Книга хорошая. Но ни славы, ни денег она не принесет». И действительно: ни славы, ни денег на своем упорстве П. Мэннинг не заработал. В чем кроются причины зоны отчуждения, созданной вокруг темы Бормана? Представляется, что их несколько. Начать с того, что только живые преступники кровно заинтересованы в своем инкогнито и тайне местопребывания. Не забудем при этом, что над Борманом, как и целым рядом других бонз фашистского рейха, все послевоенные годы висит смертный приговор. Вот вам первая причина, по которой Борман еще до окончания войны уничтожил большинство документов и материалов (билет члена нацистской партии, служебный архив, медицинскую карточку и т. д.). О стремлении во что бы то ни стало хранить тайну говорят многочисленные «факты» появления Бормана — то рядом, то на другом конце земли. А удачная дискредитация материалов, собранных Фараго? А странные вещи вокруг рукописи Мэннинга? Похоже, что тут действует хорошо отлаженный фальсификационный механизм. Нельзя исключить и того, что Борман (или Мюллер) «разбросали» двойников рейхсляйтера. И не только, как мы говорим, в поверженной Германии, но и позже в других частях света. Обстоятельства обнаружения и «захоронения» останков в Западном Берлине усиливают предположение, что в этом деле задействованы специалисты высокого класса из аппарата Генриха Мюллера. Одним словом, у Бормана оказалось немало личных мотивов «исчезнуть», равно как и способов осуществить задуманное. Но принимая это во внимание, попытаемся разобраться, кто еще, какие политические и иные круги делали и делают из Бормана фигуру умолчания?

Вот, к примеру, отнюдь не простое дело с нацистскими подлодками, «всплывающими» на поверхность на нашем пути по следам исчезнувшего рейхсляйтера. Достоверно известно, что после подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии бесследно исчезли 17 немецких подводных лодок. Даже предположив, что часть из них была потоплена, а несколько в последние дни подорвались на минах, трудно поверить, чтобы ни от одного из семнадцати (кроме упоминавшихся трех) судов не осталось ни малейшего следа.

Стоит же появиться сообщению или даже слуху об обнаружении субмарины, как на всякую публикацию кем-то накладывается табу. Так было, к примеру, с подлодкой, найденной в начале 80-х годов группой ныряльщиков в проливе Скагеррак, потопленной английским бомбардировщиком в самом конце войны. Газеты утверждали, что на ее борту находились крупная партия золота и ящики с секретными документами. Но потом интерес к подъему лодки вдруг «пропал». Мне лично до сих пор неизвестно почему...

В одном из окраинных районов Западного Берлина — Далеме, среди стройных сосен и раскидистых лип притаилось скромное здание. Оно не отличается ни своеобразием архитектуры, ни древностью своих стен. Бросается в глаза лишь сильно смахивающая на концлагерную проволочная изгородь в несколько рядов. По ту ее сторону, руки за спину, ноги на ширине плеч, стоит американский солдат. Где-то сбоку от ворот можно заметить и табличку с надписью на английском языке: «Центр документации». Вот что рассказывала о «центре» и содержимом этого огромного сейфа «Комсомольская правда» в конце 1984 года.

Сам район Далем ведет свою «родословную» от построенного в 30-е годы городка СС. По замыслу архитекторов сверху он должен был походить на огромную свастику. Чуть в стороне от Далема, в здании нынешнего «Центра документации» во времена «третьего рейха» свило осиное гнездо одно из подразделений Мюллера — служба подслушивания и перехвата гестапо. И чтобы не привлекать постороннего взгляда, соорудили многоэтажное подземелье.В подвалах дома на окраине Далема под неусыпным оком электронных сторожей хранятся полные списки членов фашистской партии, биографические данные на 500 тысяч эсэсовцев. (Напомню в этой связи, что Борман носил высшее звание в СС — обергруппенфюрер.) Эти материалы были захвачены в 1945 году американской армией в Южной Германии и позже перевезены в Далем.

Доступ в архив имеет очень ограниченный круг лиц, в основном американцы. За сорок лет хранящиеся в «Центре документации» материалы нигде, разумеется, не публиковались. Не первый год ведутся «официальные» переговоры между представителями американской администрации и боннским правительством о передаче ФРГ документов архива, способных пролить свет на многие темные страницы нацистской истории. Бесконечные проволочки с передачей архива и планы его уничтожения вполне понятны. Как же, ведь достоянием гласности могут стать факты из нацистского прошлого как крупных преступников (Бормана, например), так и иных нынешних западногерманских политических деятелей. Усердно пытаются помешать раскрытию имен, прошлых дел и нынешнего местопребывания нацистских военных преступников сами виновники кровавых расправ, избежавшие возмездия, так же как и их влиятельные покровители. Особенно заметна их «работа» стала в ходе подготовки процесса над Барбье. Не странно, что многие моменты в деле Барбье держались «за рамками» процесса. В этом плане можно рассматривать и заговор молчания вокруг «героя» нашего расследования. Секреты подобного рода просто так не хранятся. Если же встать на вполне приемлемую точку зрения Пола Мэннинга относительно причастности к бегству Бормана верных слуг его величества капитала — ЦРУ и госдепартамента, их роли в потворстве нацистским преступникам, то можно сделать вполне определенный вывод. Вот он: сохранившая нацистский мир политическая система, американские корпорации и их южноамериканские «дочери», в активы которых вложены краденые у народов ценности, не заинтересованы в том, чтобы люди узнали правду о судьбе фашистского преступника Бормана, равно и о тех, кто помог ему избежать справедливого возмездия. Более того. Здесь стремление Бормана и монополий (плюс спецслужб) сохранить «тайну 2 мая» полностью совпадает. И это взаимное стремление диктует необходимость всячески поддерживать «фигуру умолчания», сознательно превратив плоть в призрак. 

Кому выгодна индульгенция

Наши доказательства будут ужасающими, и вы скажете, что я лишил вас сна. Но именно эти действия заставили содрогнуться весь мир и привели к тому, что каждый цивилизованный человек выступил против нацистской Германии... Вопли ее жертв были слышны на весь мир и приводили в содрогание все цивилизованное человечество... Доказательства, представленные здесь, будут столь ошеломляющими, что я беру на себя смелость предугадать, что ни одно из сказанных мною слов не будет опровергнуто; подсудимые будут отрицать только свою личную ответственность или то, что они знали об этих преступлениях...

Закончив выступление, Главный обвинитель от Соединенных Штатов Америки, член Верховного федерального суда Роберт Джексон вернулся на свое место в зале Дворца юстиции. Я помню это здание в Нюрнберге, бывал внутри и как бы соприкасался с Историей. Оно каким-то чудом уцелело среди руин, оставленных сброшенными американцами бомбами. Расположено оно в самом центре Нюрнберга, а в то время в двух шагах от него высился остов гигантской чаши знаменитого «партийного» стадиона, построенного по эскизам любимца Гитлера, министра вооружений Альберта Шпеера. В этот день, 20 ноября 1945 года, Шпеер сидел в первом ряду. Рядом — Геринг, Гесс, Кальтенбруннер, другие главные нацистские преступники, над которыми начинался судебный процесс.

В течение почти десяти месяцев работы Международного военного трибунала подсудимые упорно, хотя и тщетно, пытались свалить основную тяжесть обвинений на четырех самых главных преступников, которых не было на суде. Смерть троих из них — Гитлера, Геббельса и Гиммлера, как известно, была документально установлена. Четвертый же — Борман был предан суду Трибунала заочно и «опровергнуть» показаний своих бывших соратников, конечно, не мог. Тем не менее, в Нюрнберге была внесена полная ясность относительно характеров и масштабов преступлений заместителя Гитлера против человечества и определена единственно возможная мера наказания — смертная казнь. В этой связи важным представляется исследовать, как на Западе осуществлялось одно из важнейших положений Потсдамской конференции, гласящее: «Военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду». В последнее время не раз доводилось сталкиваться с документами и материалами, с убийственной достоверностью вскрывающими в высшей степени аморальную практику укрывательства нацистских преступников, поспешествования всякого рода борманам, пусть не со столь «громкими» именами. По данным из различных источников, число военных преступников, участвовавших в массовых убийствах, карательных экспедициях, кровавых расправах, составляет примерно 100 тысяч. Согласно решениям Нюрнбергского трибунала ответственность с ними разделяют еще по меньшей мере столько же партийных функционеров, чиновников, промышленников и банкиров, принимавших непосредственное и активное участие в разработке и проведении политики и практики фашистского рейха. Ко всем им прежде всего относился приговор и решения Нюрнберга. Если говорить о Западной Германии, то имеются красноречивые цифры, опубликованные в печати. В конце 1983 года журнал «Штерн» привел такие данные. Из 88587 дел военных нацистских преступников 80355 были закрыты без вынесения приговора. Если проанализировать, кого из нацистских преступников в последние годы осудила западногерманская Фемида, то выясняется: из бывших сотрудников канцелярии Бормана — никого; из имперского министерства иностранных дел Риббентропа — никого; из министерства по делам оккупированных восточных территорий — никого; из штаба рейхсфюрера СС Гиммлера — никого; из нацистского управления по расовым вопросам — никого...

Для оправдания нацистских преступников в ход был пущен уголовный кодекс, принятый... еще во времена Бисмарка, в 1871 году. Ясно, что в нем не могло быть статей о преступлениях против человечества. А в Западной Германии законодательство сознательно не было приведено в соответствие с нормами международного права с учетом Нюрнбергских решений. В ФРГ их просто и откровенно игнорировали. Не были учтены и соответствующие акты союзных держав, и прежде всего закон № 10 Союзнического контрольного совета в отношении Германии. А между тем каждому здравомыслящему и честному человеку понятно, что преступления фашистов имеют совершенно другие масштабы и характер, чем те, которые квалифицируются в западногерманском уголовном кодексе как «преднамеренное убийство». Преступления нацизма, бесспорно, относятся к таким нарушениям международного уголовного права, как массовые убийства гражданских лиц в оккупированных областях, убийства военнопленных, убийства по политическим, расовым и религиозным мотивам. Именно так они были квалифицированы в документах Международного военного трибунала, а также в упомянутом законе № 10 Союзнического контрольного совета от 20 декабря 1945 года. Ныне, спустя сорок лет после Суда народов в Нюрнберге, мы вправе, основываясь на практике снисходительности к нацистским военным преступникам, говорить не об отдельных процессах, кончавшихся ничем. Речь идет о всей системе судопроизводства в ФРГ. Западногерманская Фемида публично объявила, например, о готовности взять под свое покровительство «палача Лиона» Барбье. Об этом намерении ФРГ официально заявил в Бонне представитель министерства юстиции. «Правительство ФРГ,— сказал он,— оставляет за собой право обратиться к Парижу с просьбой о выдаче Барбье». Более того, по немецким (?) законам, утверждал он, бывший шеф гестапо в Лионе по-прежнему остается немецким гражданином. Дальше — больше: боннское правительство готово предоставить этому палачу «консульскую помощь» (!).

Отменно долго шла в Западной Германии дискуссия об отмене «срока давности» в отношении нацистских преступников. Это юридическое положение имеет свою предысторию. В бундестаг был внесен ряд законопроектов, некоторые из них требовали полной отмены «срока давности» по отношению к таким преступлениям, как убийство и геноцид. В результате ожесточенных парламентских дебатов было принято компромиссное решение: вести отсчет двадцатилетнего срока, в течение которого нацистские преступники могут привлекаться к ответственности по обвинению в убийстве, не с мая 1945 года, а с 1 января 1950 года, чтобы этот срок завершился к началу 1970 года. Решение мотивировалось тем, что с момента поражения гитлеровской Германии до конца 1949 года (то есть до образования ФРГ) «немецкие суды не имели полной самостоятельности и не могли работать в соответствии с немецким законодательством» (еженедельник «Цайт»). В свое время маршруты нацистских беглецов пролегали из Западной Германии в другие страны, где они надеялись избежать справедливого наказания. А ныне? «Сегодня,— отмечает газета «Унзере Цайт»,— речь идет о том, чтобы бежать... в Федеративную Республику Германию. Мотивы остаются прежними: не за рубежом, а в самой ФРГ эти люди чувствуют себя в безопасности».

В последние годы выяснилось, что «Паук» и «ОДЕССА» — далеко не единственные организации, взявшие на себя опеку над нацистскими преступниками. Сегодня в той же ФРГ действует целая сеть неонацистского подполья, поставившая своей целью спасать фашистских извергов от справедливой кары, облегчать им условия существования. Одной из таких организаций является «негласная помощь военнопленным и интернированным». Безобидное, казалось бы, название не должно ввести в заблуждение. Руководящие ею влиятельные лица и круги взяли на себя заботу о тех «соратниках», которые (пусть, как мы видим, вяло и непоследовательно) преследуются правосудием. Находящиеся под судом бывшие лагерные надзиратели, каратели из зондеркоманд, гестаповцы и прочие изуверы получают от «благотворителей» наиболее опытных адвокатов, часто с явным нацистским прошлым. Это с их помощью, в финансовом плане щедро оплаченной, подсудимые фактически разгуливают на свободе. Это они ловко затягивают процессы под предлогом «болезни» того или иного нацистского преступника. Это они, коль скоро дело доходит до суда, пускают в ход подкуп, угрозы, шантаж. Отпущены были на свободу и генерал Мильх — друг и ближайший помощник Геринга, руководитель «тотальных» бомбежек Гернике и Варшавы, Ленинграда и Киева; палач Эстонии и Латвии фельдмаршал фон Лееб и многие другие военные преступники. В свое время Мартин Борман был дружен с полковником СС Леоном Дегрелем. Ныне видный нацист пользуется гостеприимством и покровительством в Бельгии, где он за совершенные против бельгийского народа преступления был приговорен к смертной казни. Тут ему ворота для въезда в страну (за исключением, пожалуй что, тюремных), казалось бы, должны быть прочно закрыты. Однако бывший фюрер «рексистов» Леон Дегрель при содействии своих тайных и явных друзей периодически посещает Бельгию. И, судя по сообщениям печати, влечет его сюда не одна тоска по родине, но и жажда деятельности. Как писала газета «Стандаард», эти друзья помогли Дегрелю распространить письмо, в котором фашист брал под защиту гитлеризм и даже пытался отрицать существование нацистских концлагерей и газовых «душегубок». (Характерно, что в Бельгии на протяжении более 35 лет существует целое «движение за возвращение Дегреля», в котором объединены сотни членов профашистского «валлонского легиона бывших служащих СС».)

По некоторым подсчетам, не менее тысячи военных преступников получили канадское гражданство и на этом основании считают себя «недосягаемыми» для судебных органов тех стран, на территории которых они творили кровавые злодеяния. Сегодня же, по данным американской печати, в США нашли «приют» нацистские убийцы, виновные в гибели в общей сложности 2,4 миллиона человек!

В последнее время стало известно множество новых фактов о прямом покровительстве американской Фемиды (с согласия и одобрения официального Вашингтона) нацистским военным преступникам, спасения их от судебного преследования и заслуженной кары.

Как США спасали нацистских преступников

"Охотник за нацистами" оказался агентом "Моссада"

Тема 70-й годовщины начала Второй мировой войны не сходит со страниц западной прессы.

Модно писать о пакте Молотова - Риббентропа, словно не было других некрасивых тайн. Например, уход от возмездия нацистских преступников, которых спасало ЦРУ. Не поморщив нос, американская разведка давала работу соратникам фюрера.
О том, как ЦРУ вкладывало деньги в нацистских преступников, "АиФ" рассказал Константин Мельник-Боткин, курировавший в начале 60-х годов во французском правительстве разведку и силовой блок. "На службу к американцам перешёл генерал-майор Рейнхард Гелен, заведовавший при Гитлере всеми операциями военной разведки в Восточной Европе и СССР. Перед самым крахом нацистской Германии Гелен решил покинуть тонущий корабль Третьего рейха. Он сумел перебраться в Баварию - лагерь американцев. Пришёл не с пустыми руками, а с архивом, где содержались все наработки гитлеровской разведки относительно Советского Союза. Это был ценный подарок". По ялтинскому соглашению США должны были передать Советскому Союзу всех захваченных немецких офицеров, участвовавших в "действиях на Востоке", однако Гелена не выдали. Так он избежал Нюрнбергского процесса. ЦРУ, созданное в 1947 году, взяло его под свою опеку.
Американская разведка выделила немалые деньги на создание так называемой "Организации Гелена", в которую генерал собрал ветеранов-нацистов. Её целью было ведение подрывной деятельности против СССР. После создания ФРГ, по американской протекции, Гелен возглавил разведку этой страны. "Так получилось, что бывший гитлеровский генерал превратился в доверенное лицо первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра, - рассказывает Мельник-Боткин. - Гелену создали легенду, по которой он якобы никогда не был нацистом. Однако сам Гелен любил украшать свои доверительные разговоры небрежным "Я сказал Гитлеру". Во время войны он раз в неделю лично докладывал фюреру о результатах своей работы".
Гелен руководил разведкой ФРГ до 1968 года, потом ушёл на пенсию и спокойно скончался в Мюнхене в 1979 году.
Американцы помогали "Организации Гелена" переправлять нацистских преступников в безопасные места. Один из самых ярких примеров - гестаповец Клаус Барбье. "Во время оккупации Франции Барбье поставили начальником гестапо в Лионе, - рассказывает Мельник-Боткин. - Он творил ужасные вещи, за которые его прозвали "лионским мясником". После разгрома немцев Барбье попал к американцам. Французы пытались совершить над ним правосудие, тогда американцы помогли ему бежать в Латинскую Америку".
Рассказывают, что Клаус Барбье оказывал помощь ряду военных режимов в Боливии. Он обучал солдат технике пыток и помогал охранять кокаиновую торговлю в конце 1970-х - начале 1980-х годов. В 1983 г. французам всё-таки удалось посадить его в тюрьму: "Французская разведка просто-напросто выкрала преступника, - вспоминает Константин Константинович. - Это была хорошо спланированная акция. Потом в Париже был громкий суд. Барбье приговорили к пожизненному заключению. Но он был уже довольно стар и через несколько лет скончался в тюрьме".
Константин Мельник-Боткин - правнук известного учёного Сергея Боткина (его имя носит одна из старейших больниц Москвы) и внук Евгения Боткина - личного врача последнего российского императора, расстрелянного вместе с царской семьёй. Дочь врача смогла уехать из России, вышла замуж за офицера Константина Мельника, их сын появился на свет в 1927 г. во Франции. Мельник-Боткин с отличием окончил парижский Институт политических наук, в 60-х гг. прошлого века курировал в правительстве де Голля разведку и силовой блок. Написал книгу "Современная разведка и шпионаж". Прочитав её, президент Саркози прислал автору aif.ru интересное письмо.

Эмблема Федеральной разведывательной службы Германии. Фото ©AFP 

 

Отдел 85

О том, как немецкая разведка боролась с нацистами в своих рядах

17 марта Федеральная разведывательная служба Германии (BND) впервые обнародовала документы, которые раскрывают, сколько именно сотрудников нацистского репрессивного аппарата работали в разведке ФРГ после войны. Документы охватывают период вплоть до 70-х годов XX века. Данный шаг был предпринят руководством BND в рамках политики по систематическому пересмотру истории разведслужбы, которая была инициирована шефом немецкой разведки Эрнстом Урлау (Ernst Uhrlau) еще в 2006 году. В основном документы относятся к деятельности так называемого секретного отдела 85, перед которым в шестидесятых годах была поставлена нелегкая задача - выявить в рядах своих коллег тех, кто во время Второй мировой был причастен к нацистским преступлениям. В 1946 году, когда Вторая мировая война уже год как закончилась, а Холодная только-только начиналась, американские оккупационные власти решили воспользоваться накопленным немцами опытом по борьбе с "Иванами". Так появилась "Организация Гелена", или сокращенно Org. Возглавил ее генерал-майор вермахта Рейнхард Гелен (Reinhard Gehlen), который во время войны руководил 12 отделом Генерального штаба "Иностранные армии Востока" (Fremde Heere Ost - FHO), куда стекались оперативные армейские разведанные о войсках РККА. Согласно оценке Вальтера Шелленберга - начальника политической разведки РСХА, а позднее преемника адмирала Канариса на посту руководителя военной разведки Третьего Рейха -12 отдел отличала систематическая и крайне скрупулезная работа со всеми документами, благодаря которой он приобрел славу одной из лучших немецких разведывательных служб.

Основатель "Организации Гелена" генерал-майор вермахта Рейнхард Гелен.


Оставшиеся в живых сотрудники отдела "Иностранные армии Востока" составили костяк "Организации Гелена". 6 декабря 1947 года, в день Святого Николая,
Org. переехала в Пуллах под Мюнхеном, в "городок Рудольфа Гесса", где ранее располагались дома нацистских бонз. Рейнхард Гелен разместился в бывшей вилле рейхсляйтера и руководителя канцелярии НСДАП Мартина Бормана, а сам "городок Гесса" с тех пор получил наименование "лагерь Николая". Впрочем, "Организацию Гелена" роднило с недавним нацистским прошлым не только место расположения штаб-квартиры: в рядах новой разведслужбы оказалось изрядное количество бывших сотрудников Главного управления имперской безопасности (РСХА), во время войны служивших в СС, СД и гестапо. На биографии тогда особого внимания не обращали, Гелену нужны были профессионалы, и бывшие офицеры вермахта терпели "людей Гиммлера" так же, как терпели их на протяжении всей войны. До определенного момента. В апреле 1956 года "Организация Гелена" была официально передана в подчинение властей ФРГ и переименована в BND – Федеральную разведывательную службу Германии. А уже в 1961-ом разразился громкий скандал. В рядах BND был выявлен и арестован двойной агент Хайнц Фельфе (Heinz Felfe) и его сообщник Йоганнес Клеменс (Johannes Clemens). Фельфе руководил отделом контрразведки, борясь с советскими шпионами, и при этом сам работал на советскую разведку. Однако главным оказалось даже не это. Куда больший ущерб репутации BND нанесли всплывшие в ходе судебного разбирательства факты, согласно которым сообщник Фельфе Клеменс до 1945 года являлся сотрудником РСХА. Более того, в Италии, где он служил во время войны, за ним закрепилось прозвище "Тигр из Комо" за в буквальном смысле разорванные тела противников нацистского режима и членов итальянского Сопротивления, попавших в руки СС. На повестку дня встал весьма неприятный вопрос: сколько еще таких "тигров" служит в разведке демократического и правового государства?

И тогда в BND был создан Отдел 85, в задачу которого входило выявить, кто из бывших сотрудников нацистского репрессивного аппарата осел в разведке. В отдел вошли всего пять человек, в том числе два секретаря и одна сотрудница отдела внутренней безопасности - Сюзанна Э. (Susanne Е. - по настоянию BND в публикациях немецких СМИ настоящее имя изменено). Все они были молодыми людьми, не достигшими и 25-летнего возраста. Главой отдела был назначен 23-летний сотрудник BND Ганс-Хенниг Кроме (Hans-Henning Crome). Этим пятерым предстояло осуществить масштабное расследование, провести множество собеседований, собрать и проанализировать тысячи документов. Задача крайне непростая даже для опытных профессионалов. Между тем, тот же Кроме, хотя и успел за время службы в BND зарекомендовать себя с хорошей стороны, был всего лишь дипломированным коммерсантом, не имевшим ни военного, ни юридического образования для подобного рода поручений. Тем не менее выбор Гелена был вполне обоснован. Расследование преступлений "стариков", каким бы тяжелым оно ни было, можно было поручить только молодым, в силу возраста не связанным с преступлениями национал-социализма. Существовала, впрочем, еще одна причина, по которой Рейнхард Гелен назначил главой отдела именно Ганса-Хеннига Кроме. Свою роль сыграл принцип "кастовости", а также некая старомодность, свойственная шефу BND. Отец Кроме, уроженец Кенигсберга, в звании полковника состоял при штабе 6-й армии Паулюса и попал в плен под Сталинградом. В Германию он вернулся лишь в 1955 году и затем вслед за сыном поступил на службу в BND. Геллен прекрасно знал Кроме-старшего еще со времен их совместной службы в рейсхвере. Таким образом, кандидатура Кроме-младшего идеально подходила для начальника отдела по чистке разведки от "людей Гиммлера": он был молод, трудолюбив, дисциплинирован, и он был "свой". 

 

Бывший директор BND Эрнст Урлау. Он несет ответственность за многие жизни людей, которые были безжалостно уничтожены электронной мафией в Германии!!! Известно, что все виды оружия находятся в арсенале спецслужб и военных!!!

Фото (c)AFP

Отдел 85 работал два года, с 1963 по 1965-й годы. Позднее Ганс-Хенниг Кроме занимал разные высокие посты в немецкой разведке, был резидентом в Нью-Йорке, Мадриде и Берне, возглавлял один из отделов центрального аппарата BND. Однако в интервью журналисту FAZ он признался: "Единственное, что после 40 лет службы до сих пор преследует меня во снах, - это работа в Отделе 85". Через руки молодого Кроме прошли сотни документов о самых чудовищных преступлениях. Специалисты Отдела 85 провели собеседования со 146 попавшими под подозрение сотрудниками разведслужбы. Многие из них старались утаить компрометирующие факты своей биографии, и сотрудникам отдела в поисках правды приходилось самим искать недостающие свидетельства. Через Сюзанну Э. было налажено взаимодействие с Центром по расследованию нацистских преступлений в Людвигсбурге. Однако даже там порой не находилось необходимых документов, и тогда Ганс-Хенниг Кроме сам отправлялся на поиски в архивы. Отделу 85 удалось выявить в рядах BND около 200 бывших сотрудников РСХА, замешанных в нацистских преступлениях, что в то время составляло примерно 10 процентов от общей численности аппарата федеральной разведслужбы. К примеру, некто Георг В. (Georg W., имя изменено) в 24 года начал карьеру в гестапо в городе Кеслин. В 1939 году он был зачислен в "оперативный отряд IV/2", соединение численностью примерно 300 человек, которое после захвата Польши занималось ликвидацией тех, кто попадал под определение "интеллигенция" - учителей, адвокатов, коммерсантов. Операция отряда IV/2 длилась три месяца, при этом только в один день в лесу у села Пальмиры каратели расстреляли 1700 человек: мужчин, женщин и детей. Затем вплоть до 1945 года Георг В. служил начальником полицейского отдела в Кесселе, занимаясь преследованием коммунистов и евреев. А после войны устроился в "Организацию Гелена".

В поле зрения Отдела 85 попал также некто Хельмут С. (Helmut S., имя изменено), который в карательных войсках СС дослужился до штурмбанфюрера (майора). В 1941 году в составе "оперативного отряда Б" он принимал участие в акциях на территории СССР, в ходе которых за восемь недель были уничтожены 24 тысячи человек, в основном евреев. Особенно сложно, по признанию Ганса-Хеннига Кроме, приходилось в тех случаях, когда подозреваемые, не отрицая своей службы в рядах СС или СД, замалчивали компрометирующие факты. Некто Курт В. (Kurt W.), в частности, признал, что служил в оперативном отряде "Хорватия" в районе Саймиште под Белградом, но утверждал, что занимался "паспортным контролем" на расположенном там аэродроме. Между тем в Саймиште на территории Независимого государства Хорватия располагался концентрационный лагерь, в котором были замучены 47 тысяч человек, а сам Курт В., как удалось раскопать Кроме, после своей деятельности "по проверке паспортов" до 1953 года скрывался под вымышленным именем. И это не единичные примеры.

1 февраля 1965 года Отдел 85 представил обстоятельный, тщательно документированный доклад за номером 815/65. В нем Ганс-Хенниг Кроме отмечал очевидную "неискренность" тех, с кем ему приходилось беседовать в ходе расследования, их стремление скрыть или минимизировать свое участие в преступлениях. Некоторые даже утверждали, что не только не принимали участия в расправах, но впервые услышали о них только после войны, причем из уст сотрудников Отдела 85. "Реалистично мыслящий и беспристрастный сотрудник разведслужбы не может считать подобные утверждения правдивыми", - отмечал Кроме. Однако результаты работы Отдела 85 оказались, по-видимому, слишком устрашающими. Помимо Гелена с докладом ознакомились не более 20 высокопоставленных сотрудников BND, после чего он был спрятан глубоко в сейф, на 50 лет, пока в марте 2010 разведслужба не открыла его для общественности.

Как отмечает сам Кроме, руководство BND, вероятно, опасалось, что дело с разоблачением сотрудников-нацистов будет иметь слишком большой размах. Было очевидно, что в случае массовых увольнений дело могло легко дойти до суда по улаживанию трудовых конфликтов, а оттуда попасть в прессу, вызвать очередной громкий скандал и, как следствие, поставить под угрозу существование всей разведслужбы. Тем не менее, было бы неверно утверждать, что BND не сделало никаких выводов. Из 146 человек, допрошенных Отделом 85, 71 был вынужден оставить службу в разведке на основании "доказанного участия в нацистских преступлениях". Некоторые были просто уволены, но большинство прошло через процедуру расторжения контракта, предусматривающую выплату солидных компенсаций. Руководство BND предпочло расстаться с бывшими нацистами полюбовно, без лишней шумихи. Одного-двух человек, кого Кроме допрашивал в 1963-65 годах, он в последующие годы встречал на службе. До тех пор, пока их не вычистило неумолимое время. 


Алексей Демьянов

Eine "zweite Entnazifizierung" - Peter Carstens/FAZ, 18.03.2010

BND öffnet Akten ueber NS-Verbrecher - FAZ, 17.03.2010

Официальный сайт Федеральной разведывательной службы Германии (BND)

Ю. Поморин и К. Юнге «Тайные каналы».

zexe.de/modules.php?name=Pages&pa...pid

 
  Heute waren schon 41 посетителей (251 хитов) hier!  
 
Diese Webseite wurde kostenlos mit Homepage-Baukasten.de erstellt. Willst du auch eine eigene Webseite?
Gratis anmelden